УПЫРЬ
В некотором царстве, в некотором государстве был-жил старик со старухою; у них была дочь Маруся. В их деревне был обычай справлять праздник Андрея Первозванного: соберутся девки в одну избу, напекут пампушек и гуляют целую неделю, а то и больше. Вот дождались этого праздника собрались девки, напекли-наварили, что надо; вечером пришли парубки с сопелкою, принесли вина, м началась пляска, гульба—дым коромыслом! Все девки хорошо пляшут, а Маруся лучше всех. Немного погодя входит в избу такой молодец—что на поди кровь с молоком! Одет богато, чисто.
«Здравствуйте,— говорит,—красные девицы!»
«Здравствуй, добрый молодец!»
«Гулянье вам!»
«Милости просим гулять к нам!»
Сейчас вынул он кошель полон золота, послал за вином, за орехами, пряниками — разом все готово, и стал угощать и девок и ребят, всех оделил. А пошел плясать — любо-дорого посмотреть! Больше всех полюбилась ему Маруся; так к ней и пристает.
Наступило время по домам расходиться. Говорит этот молодец:
«Маруся! Поди, проводи меня». Она вышла провожать его; он и говорит:
«Маруся, сердце! Хочешь ли, я тебя замуж; возьму?»
«Коли бы взял, я бы с радостью пошла. Да ты отколя?»
«А вот из такого-то места, живу у купца за приказчика».
Тут они попрощались и пошли всякий своей дорогою. Воротилась Маруся домой, мать ее спрашивает:
«Хорошо ли погуляла, дочка?»
«Хорошо, матушка! Да еще скажу тебе радость: был там со стороны добрый молодец, собой красавец, и денег много; обещал взять меня замуж».
«Слушай, Маруся: как пойдешь завтра к девкам, возьми с собой клубок ниток; станешь провожать его, в те поры накинь ему петельку на пуговицу и распускай потихоньку клубок, а после по этой нитке и сведаешь, где он живет».
На другой день пошла Маруся на вечерницу и захватила с собой клубок ниток. Опять пришел добрый молодец:
«Здравствуй, Маруся!»^
«Здравствуй!»
Начались игры, пляски; он пуще прежнего льнет к Марусе, ни на шаг не отходит. Уж время и домой идти.
«Маруся,— говорит гость,— проводи меня».
Она вышла на улицу, стала с ним прощаться и тихонько накинула петельку на пуговицу; пошел он своею дорогою, а она стоит да клубок распускает; весь распустила и побежала узнавать, где живет ее названый жених? Сначала нитка по дороге шла, после потянулась через заборы, через канавы и вывела Марусю прямо к церкви, к главным дверям. Маруси попробовала — двери заперты; пошла кругом церкви, отыскала лестницу, подставила к окну и полезли посмотреть, что там деется? Влезла, глянула — а на званый жених стоит у гроба да упокоиника ест; в церкви тогда ночевало мертвое тело. Хотела были потихоньку соскочить с лестницы, да с испугу не остереглась и стукнула; бежит домой — себя но помнит, все ей погоня чудится; еле жива прибежала!
Поутру мать спрашивает:
«Что, Маруся, видела того молодца?»
«Видела, матушка!»—а что видела, того не рассказывает.
Вечером сидит Маруся в раздумье: идти или нет на вечерницу?
«Ступай,— говорит мать,— поиграй, пока молода!»
Приходит она на вечерницу, а нечистый уже там Опять начались игры, смехи, пляска; девки ничего не ведают! Стали по домам расходиться; говорит нечистый:
«Маруся! Поди, проводи меня».
Она нейдет, боится. Тут все девки на нее накинулись:
«Что с тобой? Или застыдилася? Ступай, проводи добра молодца!»
Нечего делать, пошла — что бог даст! Только вышли на улицу, он ее и спрашивает:
«Ты вчера к церкви ходила?»
«Нет!»
«А видела, что я там делал?»
«Нет!»
«Ну, завтра твой отец помрет!» Сказал и исчез.
Вернулась Маруся домой грустна и невесела; поутру проснулась—отец мертвый лежит. Поплакали над ним ив гроб положили; вечером мать к попу поехала, а Маруся осталась: страшно ей одной дома. «Дай,—думает,— пойду к подругам». Приходит, а нечистый там. «Здравствуй, Маруся! Что не весела?»—спрашивают ее девки.
«Какое веселье? Отец помер». «Ах, бедная!»
Все тужат об ней; тужит и он, проклятый, будто не ого дело. Стали прощаться, по домам расходиться. «Маруся,—говорит он,—проводи меня». Она не хочет.
«Что ты — маленькая, что ли? Чего боишься? Прополи его!»—пристают девки.
Пошла провожать; вышли на улицу. «Скажи, Маруся, была ты у церкви?» «Нет!»
«А видела, что я делал?» «Нет!»
«Ну, завтра мать твоя помрет!» Сказал и исчез.
Вернулась Маруся домой еще печальнее; переночевала ночь, поутру проснулась—мать лежит мертвая. Целый день она проплакала, вот солнце село, кругом темнеть стало — боится Маруся одна оставаться; пошла к подругам.
«Здравствуй! Что с тобой? На тебе лица не видать!»—говорят девки.
«Уж какое мое веселье! Вчера отец помер, а сегодня мать».
«Бедная, несчастная!»—сожалеют ее все.
Вот пришло время прощаться.
«Маруся! Проводи меня»,— говорит нечистый.
Вышла провожать его.
«Сказки, была ты у церкви?»
«Нет!»
«А видела, что я делал?»
«Нет!»
«Ну, завтра ввечеру сама помрешь!»
Маруся переночевала с подругами, поутру встала и думает: что ей делать? Вспомнила, что у ней есть бабка — старая-старая; уж ослепла от долгих лет. «Пойду-ка я к ней, посоветуюсь».
Отправилась к бабке.
«Здравствуй, бабушка!»
«Здравствуй, внучка! Как бог милует? Что отец с матерью? »
«Померли, бабушка!»—рассказала ей все, что с нею случилося.
Старуха выслушала и говорит:
«Ох, горемычная ты моя! Ступай скорей к попу, попроси его: коли ты помрешь, чтоб вырыли под порогом яму, да несли бы тебя из избы не в двери, а протащили б сквозь то отверстье; да еще попроси, чтоб похоронили тебя на перекрестке—там, где две дороги пересекаются ».
Пришла Маруся к попу, слезно заплакала и упросила его сделать все так, как бабушка научила; воротилась домой, купила гроб, легла в него — и тотчас же померла. Вот дали знать священнику; похоронил он сначала отца и мать Маруси, а потом и ее. Вынесли Марусю под порогом, схоронили на раздорожье.
В скором времени случилось одному боярскому сыну проезжать мимо Марусиной могилы; смотрит— а на той могиле растет чудный цветок, какого он никогда не видывал. Говорит барич своему слуге:
«Поди, вырой мне тот цветок с корнем; привезем домой и посадим в горшок: пусть у нас цветет!»
Вот вырыли цветок, привезли домой, посадили в муравленый горшок и поставили на окно. Начал цветок расти, красоваться. Раз как-то не поспалось слуге ночью; смотрит он на окно и видит — чудо совершилося: вдруг цветок зашатался, упал с ветки наземь — и обратился красной девицей; цветок был хорош, а девица лучше! Пошла она по комнатам, достала себе разных напитков и кушаньев, напилась-наелась, ударилась об пол — сделалась по-прежнему цветком, поднялась на окно и села на веточку.
На другой день рассказал слуга баричу, какое чудо ему в ночи привиделось.
«Ах, братец, что ж ты меня не разбудил? Нынешнюю ночь станем вдвоем караулить».
Пришла ночь — они не спят, дожидаются. Ровно в двенадцать часов цветок начал шевелиться, с места на место перелетать, после упал наземь — и явилась красная девица; достала себе напитков и кушаньев и села ужинать. Барич выбежал, схватил ее за белые руки и повел в свою горницу; не может вдоволь на нее насмотреться, на красоту ее наглядеться. Наутро говорит отцу, матери:
«Позвольте мне жениться; я нашел себе невесту». Родители позволили. Маруся говорит: «Я пойду за тебя только с тем уговором, чтобы четыре года в церковь не ходить» «Хорошо!»
Вот обвенчались, живут себе год и два, и прижили сына. Один раз наехали к ним гости; подгуляли, выпили, и стали хвалиться своими женами: у того хороша, у другого еще лучше.
«Ну, как хотите,— говорит хозяин,— а лучше моей жены во всем свете нету!»
«Хороша, да некрещена!»—отвечают гости. «Как так?»
«Да в церковь не ходит».
Те речи показались мужу обидны; дождался воскресенья и велел жене наряжаться к обедне. «Знать ничего не хочу! Будь сейчас готова!» Собрались они и поехали в церковь; муж; входит— ничего не видит, а она глянула — сидит на окне нечистый.
«А, так ты вот она! Вспомни-ка старое: была ты ночью у церкви». «Нет!»
«А видела, что я там делал?» «Нет!»
«Ну, завтра у тебя и муж; и сын помрут!» Маруся прямо из церкви бросилась к своей старой бабушке. Та ей дала в одном пузырьке святой воды, а в другом живущей и сказала, как и что делать. На другой день померли у Маруси и муж и сын; а нечистый прилетел и спрашивает: «Скажи, была у церкви?» «Была». «А видела, что я делал?»
«Мертвого жрал!»
К публикации ещё никто не оставил комментариев.